30 декабря труженице тыла, коренной жительнице села Раменки Анне Степановне Макаровой исполнилось 100 лет.
Родилась Анна Любичева (девичья фамилия) – в Раменках в 1921 году. В семье было 13 детей. Она окончила 4 класса. В деревне тогда некогда было учиться: надо родителям по хозяйству помогать да младших нянчить. Подростком поехала к сестре Прасковье в Коломну: та уже была замужем, и Анна присматривала за троими племянниками.
Потом она устроилась в детский сад нянечкой, позже – воспитателем. Заведующая очень ценила девушку: хоть у Анны и не было специального образования, она прекрасно справлялась с работой и ладила с детьми.
Возвращение домой
Но вот однажды по радио объявили о начале войны. Вскоре стали бомбить, с каждым днем в сад приводили все меньше детей, началась эвакуация. Анна тоже отправилась в родные Раменки.
«Мы доехали до Фруктовой или Луховиц, уже точно не помню, как вдруг объявили, что поезд дальше не едет. Оттуда мы с подругами-землячками отправились пешком стежками вдоль железнодорожных путей. Ночью оказались в Дивове и не узнали станцию: ее немцы разбомбили. Пошли дальше, в Раменки, – рассказала Анна Степановна. – Стала я в колхозе имени Кирова работать. Что мы только ни делали: пахали, бороновали, косили, молотили, возили зерно на заготовительную базу в Дивово. Нагрузим телегу, быка запряжем и везем. Они сильные. Но если бык пить захотел, прет, как танк, к воде и телегу за собой в пруд утащит. Работали тяжело с 8 утра и до 8 вечера».
Страшные картины войны
Довелось 20-летней девушке и противотанковые рвы копать, и огневые точки готовить. Она была бригадиром, звеньевой, взводной, командиром отделения трудового фронта.
1 июня 1942 года Анну Степановну наградили грамотой ударника строительства оборонительного рубежа.
«У нас в Раменках не бомбили. Кормили хорошо, хлеба вдоволь было. А в Рыбное тогда приходили эшелоны эвакуированных ленинградцев. Мы молодые, одеться хочется. Хлебушка собрали с подружкой и решили его на обновки обменять. Дошли до платформы. Из вагонов мертвых выносят, кто без сил лежит, ходячие скелеты выходят и их тут же рвет на платформу, глаза у них от голода бешеные. Мы сразу забыли, зачем шли: хлеб этот нарезали и просто раздали. Нельзя было не отдать. А одна женщина мне кофту протянула», – рассказала Анна Степановна. Еще припомнила она другой случай:
«В Кузьминском сестра жила, мы шли в гости. Далеко за деревней есть лозг (длинный овраг, широкая расселина в земле. – Прим. редакции), он тянется от Чешуева мимо Федякина, Константинова, Кузьминского на Пощупово. И вот с моста видели, как фашистский самолет низко летел вдоль этого лозга, прятался».
Своя семья, свое хозяйство
Рассказала Анна Степановна про то, как и где с супругом Сергеем Макаровым познакомилась.
«А муж – наш, деревенский. Вернулся с войны раненый, после госпиталя: поясница прострелена, осколки в лице, рука от локтя не работала. Стал за мной ухаживать, а потом мы поженились», – отвечала женщина.
После войны Анна Макарова в колхозе в полевой бригаде работала, потом дояркой, муж трудился дорожным мастером, позже перешел в открывшийся деревенский магазин. У них родились две дочери Тамара и Надежда. Держали Макаровы свое хозяйство.
«Когда корова была, все, как проклятые, сено на корм косили. Его надо собрать, посушить, сложить. А газа не было, рубить лес на дрова нельзя, сушняк вязанками на себе таскали, чтобы печь топить. Либо привезут бревно, а его надо распилить, поколоть, – вспоминает дочь Анны Степановны Надежда. – Держали кур, гусей, коров, овец, поросят. Зато мясо было, сало, молоко. А излишки продуктов сдавали».
До сих пор в семейном архиве хранятся карточки-обязательства за разные годы, в которых указано, сколько мяса, молока, яиц, шерсти или шкур и куда отвезли.
Любовь родных и секрет долголетия
В 1988 году Анна Степановна овдовела, но одна не осталась: дети, внуки навещали и помогали. Четверо внуков, трое правнуков и сейчас регулярно приезжают в гости: в выходные, на праздники. Дочь Надежда сейчас живет с мамой, ухаживает.
«Она молодец. Я вяжу, а мама мне помогает – клубочки мотает. Раньше она и сама вязала шали, скатерти, свитера, безрукавки, – рассказывает Надежда Сергеевна. – До 90 лет еще в огород ходила мотыжить. Говорим: «Мам, иди, отдыхай, мы сделаем!» – а ей помочь хочется.
Всю жизнь любит собирать грибы, знает места, нас и внуков приучила. Года два всего, как она перестала с нами в лес ездить, а то брали с собой».
«Плясать я первая была, петь любила. И сейчас подпеваю, если песню знаю. Да слова стала забывать, – добавляет Анна Степановна. – Это раньше жизнь была трудная, война, а сейчас жить можно. Дома газ, все в магазинах есть, машина есть чуть ли не у каждого, и у нас в деревне – в каждом доме, да не по одной. Вон жизнь какая стала!»
Про секрет долголетия Анна Степановна отвечала так:
«Всегда работала физически, возможно, поэтому до стольких лет дожила. Да и человек я не вредный, никогда никому плохого не желала, не ругалась. Зачем ругать зря? Я не люблю очень ссоры».
